Поверх всяких России

Есть одна незабываемая Россия.

Поверх всякой любви

Есть одна общечеловеческая любовь.

Поверх всяких красот

Есть одна красота,

Ведущая к познанию Космоса

Н. Рерих

Судьба литературного, философского, художественного наследия Николая Рериха- исторический сюжет редкого драматизма.

Если русское зарубежье нашего времени творчество Набокова, Войновича, Шмелева, Бродского – уже обрело своего читателя, то произведения Н. К. Рериха еще не стали популярными и общепризнанными. Хотя на самом деле все его произведения (художественные, философские и поэтические) являются живительным источником правды, нравственности красоты. Именно этим можно объяснить мой интерес к поэзии Николая Константиновича Рериха. Тема работа – «Прошлое, настоящее и будущее в стихах Н. К. Рериха» выбрана потому, что мне хотелось понять , насколько современна и доступна моему поколению поэзия Н. Рериха, как связаны в его стихах прошлое, настоящее и будущее.

Я изучила философское учение Н. Рериха, побывала на выставке его работ, к сожалею, копий, прочитала статью Сидорова В. М. «Творческая биография Рериха», статью Гинделиса Л. М. «Рериховское движение в России», произведения самого Рериха.

Что же сказать о человеке, который среди видимого открывает невидимое и дарит людям не продолжение старого, а совсем новый, прекрасный мир!

Целый новый мир!

Да, он существует, этот прекрасный мир. Это держава Рериха, коей он единственный царь и повелитель. Не занесенный ни на какие карты, он действителен и существует не менее. Чем Орловская губерния или Королевство Испанское. И туда можно съездить, как ездят люди за границу, чтобы потом долго рассказывать о его богатстве и особенной красоте, о его людях, о его странах, радостях и страданиях, о небесах, облаках. Там есть восходы и закаты другие, чем наши, но не менее прекрасные. Там есть жизнь и смерть, святые и воины, мир и война – там есть даже пожары, с их чудовищным отражением в смятенных облаках. Там есть море и ладьи… Нет, не наше море и не наши ладьи: такого мудрого и глубокого моря не знает земная география. И , завывая, можно смертному позавидовать тому рериховскому человеку, сто сидит на высоком берегу и видит такой «прекрасный мир, мудрый, преображенный, поднятый на высоту сверхчеловеческих очей». (1) Исключительно многогранно и многоцветно творчество Рериха. Рериха-художника мы знаем. Рериха-писателя, Рериха-поэта мы знаем меньше или не знаем вообще. А между тем –цитирую известного индийского писателя Генголи – «его легкое, не требующее усилий перо, соперничая иногда с его кистью, беспрестанно исторгает жемчужины очерков, статей и духовных воззваний».

В творческом наследии художника стихи занимают особое место. Сам Рерих считал, что они имеют программное значение для всего его творчества.

Прежде всего следует отметить, что стихи Рериха не плоды любительского увлечения, как можно было бы заранее, до знакомства с ними, предположить. Это не хобби (если прибегать к современному термину).

Не являются стихи Рериха и простым пояснениям к его картинам, как это может показаться с первого взгляда. Конечно, определенную сюжетность и эмоциональную общность картин и стихов заметить легко. Сопоставления напрашиваются сами. Сергий Радонежский, которому медведи помогают в трудах его (картина «Сергий – строитель»), славянский Орфей, завораживающий свирелью бурых хозяев северного леса (картина «Человечьи праотцы») и духовный водитель, образ которого как бы перекочевал из легенды в стихотворение «Не поняв».

Как трудно распознать все твои
устремленья. Как нелегко идти
за тобою. Вот и вчера, когда ты
говорил с медведями, мне
показалось, что они отошли, тебя
не поняв.

Можно привести и другой пример. Образ вестника, столь любимый Рерихом, с одинаковой силой владеет и воображением художника, и воображением поэта.

И все же делать на этом основании вывод, что стихи играют подсобную роль, было бы поспешно и ошибочно. Дело в том, что провести строгую демаркационную линию между стихами и остальным творчеством Рериха нельзя. Для него такого деления не существует. Картины, стихи, сказки, статьи – все это для Рериха волны единого творческого потока. Естественно поэтому, что стихи и картины перекликаются друг с другом, и, дополняя, проясняют друг друга. Но стихи, как и картины, имеют свое, самостоятельное значение. Кстати, интерес современников к стихам Рериха был велик. О них спорили, ими восхищались.

Стихи Рериха- это короткая философия, иногда пейзажная зарисовка, вырастающая в символ, но чаще всего это обращение к самому себе как бы со стороны. От имени своего внутреннего «я». Принято говорить о своеобразии стихов Рериха. Они действительно необычны. Необычна ритмическая структура белого стиха. Необычна предельная обнаженность мысли. К стихам Рериха можно приложить слова Тагора: «Моя мысль сбросила с себя украшения. На ней нет нарядов и убранства. Они омрачили бы наш союз. Они мешали бы нам…». Мысль в стихах Рериха не отягощена ничем . никаких украшений. Никаких подпорок. Она, как провод, обнаженный от изоляции. Любопытно композиционное строения стиха. Последнее слово, несущее наибольшую нагрузку, обязательно выносится в название стихотворения. Получается круг, кольцо, которым, словно стальным обручем схвачено все произведение.

Как и все созданное Рерихом, стихи носят печать его неповторимой индивидуальности. Но непохожесть его стихов на чьи-либо другие вовсе ставит их особняком, где-то в стороне от традиций русской поэзии. Стихи Рериха неразрывно связаны с главной линией нашей философской лирики, представленной именами Ломоносова, Пушкина, Баратынского, Лермонтова, Тютчева, Фета. В новых условиях они продолжают ее по- новому.

Русская поэзия еще в начале прошлого столетия набросала величественную картину мироздания:

Небесный свод, горящий славой звездной,
Таинственно глядит из глубины,-
И мы плывем, пылающею бездной
Со всех сторон окружены (2)

Стремление к неизвестному всегда пересиливало сомнение и страхи, и ищущий человеческий ум дерзал заглядывать в глубины головокружительной бездны. В борьбе с сомненьем и отчаяньем, подчиняя себе хаос противоречивых мыслей и желаний, отливался в торжественные строки манифест независимого человека.

Мужайтесь, боритесь, о храбрые други,
Как бой ни жесток, ни упорна борьба!
Над вами безмолвные звездные круги,
Под вами немые, глухие гроба.

Пускай олимпийцы завистливым оком
Глядят на борьбу непреклонных сердец.
Кто, ратуя, пал, побежденный лишь Роком,
Тот вырвал из рук их победный венец.

Эта целеустремленность мысли к тайнам мироздания, это смелое соревнование поэзии с философией в решении глубочайших вопросов бытия находили прямой отзвук в душе Рериха. Он ощущал дыхание космоса в каждой былинке, в каждой капле росы. А напряжение духовной битвы не покидало его ни на миг. В стихотворении «Не убьют» Рерих говорит, обращаясь к себе, - и не только.

Что впереди, то не страшно.

Как бы они ни пытались,

будь тверд, тебя они

не убьют.

Не стоит искать внешние похожие строчки или повторяющиеся мотивы. Стихи Тютчева и Рериха роднит другое: внутреннее единство, единство устремления и духовного настроя. А повторяется в них то, чему суждено повториться еще многократно: призыв к героическому напряжению всех духовных сил человека.

Философия стихов Рериха не уход от действительности, не бегство в потусторонние миры. Конечно, влияние идеалистической философии в них обнаруживается сразу. Но с самого начала следует подчеркнуть, что ближе всего Рериху была философия пантеизма (это, кстати, тоже роднило Тютчева и Рериха), философия, которая видит дыхание чудесного во всем, что окружает человека. Эта философия, по- своему воспринятая Рерихом, творчески им осмысленная, лишена и намека на обособленность и пассивность. В ней нети нотки «мировой скорби», которую декларировали все без исключения представители символизма. Эта философия радостного слияния с природой, с людьми, со всем светлым, что есть в нашей жизни.

Поэзия Рериха символична, но символ для Рериха это не «тайнопись неизреченного»(4). Символ в поэтической системе Рериха обеспечен конкретным содержанием, он несет в себе определенный и ясный призыв. Философия стихов Рериха в высшей степени действительна, потому что она связана с живой реальностью. Более того! Сквозь своеобразную философскую символику легко угадывается философская основа стихов.

В стихотворении «В танце», датированным последним революционным годом, Рерих резкими штрихами рисует обобщенный образ буржуазного мира с его духовностью, с его страхом перед катастрофой, с его стремлением любой ценой уйти от этого страха, забыть, забыться.

 Бойтесь, когда спокойное придет

в движенье. Когда посеянные ветры

обратятся в бурю. Когда речь людей

наполнится бессмысленными словами.

 Страшитесь, когда в земле кладами

 захоронят люди свои богатства.

 Бойтесь, когда люди сочтут

 сохранными сокровища только

 на теле своем. Бойтесь, когда возле

 соберутся толпы. Когда забудут

 о знании. И с радостью разрушат

 узнанное раньше. И легко исполнят

 угрозы. Когда не на чем будет

 записать знание ваше. Когда листы

 писаний станут непрочными,

 а слова злыми. Ах, соседи мои!

 Вы устроились плохо. Вы все

 отменили. Никакой тайны дальше

 настоящего! И с сумою несчастья

 вы пошли скитаться и завоевывать

 мир. Ваше безумие назвало самую

 безобразную женщину - желанная!

 Маленькие танцующие хитрецы!

 Вы готовы утопить себя

 в танце.

 Удивительно современные стихи!

 В 1918 году перед прыжком в неизвестное, чтобы выполнить миссию, к которой он считал себя призванным, ему придется окунуться в атмосферу чуждого западного мира. Он внутренне готовит себя. Он ищет слова утешения, дабы укрепить свой дух. Так появится стихотворение «В толпу».

 Готово мое одеянье. Сейчас

 я маску надену. Не удивляйся,

 мой друг, если маска будет

 страшна. Ведь это только

 личина. Придется нам

 выйти из дома. Кого мы

 встретим? Не знаем. К чему

 покажемся мы? Против свирепых

 щитом защищайся.

 Маска тебе неприятна?

 Она на меня не похожа?

 Под бровями не видны

 глаза? Изборожден очень лоб?

 Но скоро личину мы

 снимем. И улыбнемся друг

 другу. Теперь войдем мы

 в толпу.

 Настроения этого времени отразились и в другом его стихотворении «Оставил». Но отразилось по-другому. Период жизни завершен. Подводя итог, Рерих прощается с прошлым. «Все должно быть оставлено раньше, чем путник двинется в дорогу», напоминает он себе сам восточное изречение.

 Я приготовился выйти в дорогу.

 Все, что было моим, я оставил.

 Вы это возьмете, друзья.

 Сейчас в последний раз обойду

 дом мой. Еще один раз

 вещи я осмотрю. На изображенья

 друзей я взгляну еще один раз.

 В последний раз. Я уже знаю,

 что здесь ничто мое не осталось.

 Вещи и все, что стесняло меня,

 я отдаю добровольно. Без них

 мне будет свободней. К тому,

 то меня призывает освобожденным,

 я обращусь. Теперь еще раз

 я по дому пройду. Осмотрю еще раз

 все то, от чего освобожден я.

 Свободен и волен и помышлением

 тверд. Изображенья друзей и вид

 моих бывших вещей меня

 не смущает. Иду. Я спешу.

 Но один раз, еще один раз

 последний я обойду все, что

 оставил.

 Приметы внешнего мира и внешней жизни в стихах Рериха очерчены достаточно четко. Но, разумеется, ими не исчерпывается содержание стихов. Он глубже, тоньше, сокровеннее. В них запечатлен духовный и творческий поиск художника.

 Книга «Цветы Мории» была издана в Германии в 1921 году. Она вышла в трудное для Советской страны время, и средства, полученные от ее продажи, предназначались для голодающих России. Ее предваряет эпиграф. Он очень важен. Не только потому, что в нем сконцентрировано содержание книги, но и потому, что здесь сформулирован символ веры Николая Константиновича Рериха. Вот эти строки, ставшие девизом всей много -трудной жизни художника. 

Поверх всяких Россий

есть одна незабываемая Россия.

Поверх всякой любви

есть одна общечеловеческая любовь.

Поверх всяких красот

есть одна красота,

ведущая к познанию Космоса.

Мировосприятие Рериха в высшей степени диалектично. Он стремится охватить жизнь сразу в трех ее временных измерениях, и потому прошлое, настоящее и будущее у него неразрывно связанный рассказ. Эта особенность в его поэзии далеко не всеми была осознана. В одном Рерих был совершенно уверен: « Публика совершенно не понимает «Цветы Мории», но все-таки чувствует, что есть какое-то внутреннее значение». Поэт придавал большое значение именно внутреннему настроению книги, внутренние связи между стихами. Уже сама композиция книги как бы символизирует восходящее по ступеням движение и развитие человеческого духа, призванного к творчеству.

Маленькая философская поэма «Священные знаки». В ней автор как бы оглядывается на все, что оставлено минувшим.

Мы не знаем. Но они знают.
Камни знают. Даже знают
деревья. И помнят.
Помнят, кто назвал горы
и реки. Кто сложил бывшие
города. Кто имя дал
незапамятным странам.
Неведомые нам слова.
Все они полны смысла.
Все полно подвигов. Везде
герои прошли. "Знать" -
сладкое слово. "Помнить" -
страшное слово. Знать и
помнить. Помнить и знать.
Значит - верить.
Летали воздушные корабли.
Лился жидкий огонь. Сверкала
искра жизни и смерти.
Силою духа возносились
каменные глыбы. Ковался
чудесный клинок. Берегли
письмена мудрые тайны.
И вновь явно все. Все ново.
Сказка-предание сделалось
жизнью. И мы опять живем.
И опять изменимся. И опять
прикоснемся к земле.
Великое "сегодня" потускнеет
завтра. Но выступят
священные знаки. Тогда,
когда нужно. Их не заметят.
Кто знает? Но они жизнь
построят. Где же
священные знаки?

Понимание краеугольной значимости легенды у Рериха не только эмоция, не только интуиция, оно базируется на опыте, наблюдениях, на глубоком изучении исторического материала. «Самые серьезные ученые, -говорит художник, -уже давно пришли к заключению, что сказка есть сказание. А сказание есть исторический факт, который нужно разглядеть в дымке веков».